— Маржан, выжми из кудрявого ублюдка все, что он знает. Выжмите все из всех. Мы с Т/саном пойдем в рубку, положим корабль в дрейф.
Длинный низкий коридор освещался неяркими оранжевыми лампами. Почему-то Кей подумал, что это не аварийное освещение: здесь требовался именно такой свет. Стены коридора были прозрачными, и за стеклом царил такой же тусклый сумрак.
— Никто, кроме нас, не знает, кто такие Овальды, — куда-то в пространство произнес он. — Мы можем потребовать их депортации с Волантиса… или же перехватить их там.
Нажатием кнопки Чен стер полурасшифрованный сигнал.
— Вы знаете, что это такое — быть самым могущественным человеком в Галактике? Меня ненавидят миллиарды. Те, кто не может позволить себе аТан, те, кто разорился, оплачивая его, те, кому поперек горла стоит роскошь этой резиденции… Миллиарды ненавидящих глаз, миллионы ненавидящих рук. Я оплачиваю не только охрану против потенциальных убийц. Я содержу еще и штат психологической защиты от тех недоброжелателей, которые могут, сами того не зная, обладать экстрасенсорными способностями. За пределами этой резиденции, за пределами Терры, меня не просто убьют, о нет. Меня будут мучить — годами, пока я не сойду с ума, не стану пускающим в штаны придурком. И никакой аТан не поможет. Но все же я готов рискнуть…
И они проверили. Кей рассказал ей о своем детстве, о дяде Рауле, оставившем небольшое наследство, о климате Эндории, о том, как уклонялся порой от уплаты налогов, о знакомстве с Кариной и рождении Артура.